ПАРК ЕВПАТОРИЙСКОГО ДЕЛЬФИНАРИЯ – ПРОМЕНАД ВО ВРЕМЕНИ И ПО ГЛОБУСУ

 Здравствуйте, уважаемые гости Парка  Дельфинария Евпатории! Мераба, азиз достлар! Хош  кёльдиниз!

Мы с вами находимся в точке свершения Второй Зелёной Революции на отдельно взятом участке полупустынного побережья Чёрного моря. Первая Зелёная произошла в самом конце 19 века благодаря воле и деньгам одного человека – Садука Шакая. В 2022 году вся экообщественность Евпатории  будет отмечать его 200—летие со дня рождения.  Садук Ильич на 4 гектарах нынешних участков  сквера Ленина, санаториев МО и Приморский высадил ПЕРВЫЕ саженцы будущего Сада Шакая. Он доказал, что деревья в городе могут расти – а до 1888 года все учёные ботаники доказывали обратное!

 Впрочем, особых  доказательств не требовалось – для любого человека было очевидно, что на этом месте веками царствует Половецкая Степь (ДЕШТ и КЫПЧАК). Город Гезлёв  был основан  среди Кыпчакского бейлыка (типа княжества), занимал крохотную территорию на северо-восток от нашего места, там располагалась крепость и пригороды, и пользовался двумя важнейшими ресурсами: пресной водой из системы подземных КЯРИЗОВ и дровами, которые через ГЛАВНЫЕ ворота крепости Одун-БазарКъапусы (Врата Дровяного базара) привозили из лесистых районов Бахчисарая. Дровяные Врата были  важнее всех остальных (северных Топрак – почвенных, или южных Искеле «пристанных», тем более западных Лошадиных – Ат-Къапусы).

Через Саки на Мойнаки

Голая сухая степь у самого берега, особенно в низинках, и точках выхода родников из вод подземного стока, сменялась топкими лиманами, с грязью и вонью, питомниками комаров. На возвышенностях размещались ветряки – мельницы.

Сначала никакой научной базы в озеленении города не было – сплошной хаос. По отрывочным сведениям далёких от ботаники туристов, всего было в Саду Шакая на рубеже 19-20 веков  три-четыре вида древесных пород. На ХВОЙНЫЕ никто замахнуться не  смел – были робинии, тополя, вязы, шелковицы и ясени…

Благодаря поддержке главы города Семёна Эзровича Дувана, орган местного самоуправления принял постановление с силой закона – две трети каждой десятины земли на берегу моря обязательно шли «под зелёнку», и лишь одна треть занималась дачами и пансионами. Кусты и деревья регламентировались по количеству, но не по названиям – и было бы в Евпатории всего десять видов растений, если бы не Вторая Зелёная революция в эпоху СССР.

Атака на Половецкую Степь шла с севера и востока – приближаясь к Чёрному морю всё ближе и ближе люди несли с собой защиту от палящего солнца и знойного ветра.  Улицы направления Юг-Север в Новом городе, отвоёванном у Степи, называли Линиями, направления Восток-Запад – Продольными. Улица Пушкина в Новом городе была Первой Продольной, а та, где мы стоим (Киевская) – ЧЕТВЁРТОЙ продольной. Прямоугольная разметка – как в Нью-Йорке на Манхэттене. Ещё одно совпадение – мы с Нью-Йорком на одной отметке  уровня моря (всего ДЕСЯТЬ метров)! Отличие тоже имеется – Нью-Йорк значительно южнее, наша Евпатория лежит на широте провинций Канады, примерно сравнима с Монреалем, даже знаменитый канадский город Торонто расположен ЮЖНЕЕ…

Дойти в зелёном строительстве до Четвёртой продольной и Четвёртой линии (улицы Московской) удалось быстро. Перед самой Первой Мировой войной на этом месте уже обустроился человек, имевший отношение к пароходству с говорящей фамилией Млинарич.  О деревьях и кустарниках самого первого парка на месте Дельфинария сохранились лишь обрывочные сведения, из которых ясно – записи оставил отнюдь не ботаник.

МЛЫН по-польски МЕЛЬНИЦА, а именно на морской торговле мукой с мельниц полосы пересыпи «Через Саки на Мойнаки» существовала вся экономика города до смены специализации на санаторно-курортную деятельность.

«Закрыли ветер» кулисами лесопарка не с бухты-барахты. К рубежу веков (в 19 столетии) стало ясно, что порт Евпатории не сможет конкурировать с перевалкой зерна и муки на терминалах Одессы и Херсона, ветер и ветряные мельницы становились не двигателями прогресса, а тормозом. Нужно было искать свою экономическую нишу.

С высоты прожитых в условиях лесопарка лет жители и гости Евпатории могут внимательно рассмотреть пройденный уникальный путь преобразования природы, превращения сухой степи-полупустыни с болотистыми тростниковыми лиманами-озёрами с целебной, но такой вонючей и топкой грязью в оазис климатолечения.

Доктор Николай Антонович ОЖЕ  в первой половине 19 века доказал значение лечебных грязей Сакского озера,  в Саках минеральных ресурсов было больше, Евпатории нужно было предложить свои компетенции, ими стали железная дорога и МИКРОКЛИМАТ.

Первыми «пионерами леса»  стали в Евпатории пять видов деревьев: робиния, вяз, тополь, ясень и шелковица. Вместе с несколькими кустарниками, главным из которых некоторое время был местный вид (тамариск-гребенщик) деревья изменили влажность воздуха, создали теневой полог и остановили действие суховеев, пыльных бурь и даже смерчей.

 В 16-19 веках никому в голову не могло взбрести «отдыхать» под палящим солнцем  на песке, где песчаные бури сменяют пылевые,  и нет ни единого пятнышка тени. И никакие лечебные грязи не могли заманить на этот выжженный берег с «сугробами пыли» туристов или пациентов.

Такую степь – полупустыню и сегодня можно рассмотреть на берегах озера Мойнаки, Розового озера, Сасык-Сиваша… только между большими озёрами всего 150 лет назад находились маленькие водоёмы. Вонючие, поэтому среди названий так часто звучит слово «сасык», «гнилой-вонючий», с опреснёнными участками – инкубаторами для комаров, затрудняющие выход к морю. Пляжи были широкими, песчаными… и совершенно безлюдными. По просторам гулял ветер. Если в степи суховей дул со скоростью 5 метров в секунду (это – 18 километров в час), то у самого моря его скорость удваивалась.